Весьма характерно, что участие Пруссии в третьем разделе Польши крайне отрицательно отразилось и на общегерманских отношениях. Оно было воспринято с осуждением и даже возмущением значительной частью общественного мнения остальных германских государств. В области внешнеполитической прикованность Пруссии к Висле ослабила ее позиции на Рейне и, что важнее, поставила ее в еще большую зависимость от России.

Поражение под Иеной и начало великопольского восстания в ноябре 1806 года зачеркнули все прежние политические достижения Пруссии на территории новоприобретенных польских провинций; они вскрыли ошибочность прежней политической линии прусских властей, полностью игнорировавших национальные аспекты восточных областей государства. Поэтому, несмотря на то, что практическая сфера восточной политики в период от Иены до Венского конгресса отступила на второй план, среди правящих кругов Берлина все-таки нарастало сознание необходимости выработки какой-то более перспективной программы польской политики.

Прежде всего в Берлине взяло верх убеждение в нецелесообразности слишком далекого перемещения границы государства на восток. Уже пограничная линия 1795 года оказалась в условиях тогдашней Пруссии нереальной и не могла быть удержана в будущем. В этом факте кроется объяснение позиции Гарденберга и Штейна, которые во время Венского ко-нгресса сосредоточили свое внимание на решении саксонской проблемы за счет отказа от определенной части владений на востоке. Это, разумеется, не означает, что тогда не было голосов, требовавших прямо противоположной ориентации. Генерал фон Гнейзенау указывал в то время на Моравию и Галицию как на желательную цель дальнейшей территориальной экспансии Пруссии. На последнем этапе наполеоновских войн другой прусский генерал, фон.незебек, исходя из военно-стратегических соображений и необходимости обеспечения позиций Пруссии перед лицом возрастающей мощи России, домогался расширения границ на востоке вплоть до линии рек Вислы, Нарева и Немана. Эта последняя концепция пока не выходила за рамки теоретических спекуляций, лишенных каких-либо практических шансов и видов на реализацию. Она снова возродилась в годы ноябрьского восстания (то есть восстания 1831 г. — Ред.), на этот раз (характерная деталь!) по инициативе самой России. С течением времени требование линии.незебека превратилось в одну.из главных тактических целей политики восточной экспансии Пруссии и Германии. Его отстаивал в начале 50-х годов XIX века предтеча германского национализма Пауль де Лагард. В конце первой мировой войны видоизмененная доктрина.незебека стала основой деятельности Пангерманского союза (Alldeutsher Verband) — одной из наиболее агрессивных группировок германского империализма.

Вам нужна услуга ремонта? На портале http://mineznaem.ru/ собрано огромное количество актуальных объявлений.

Комментарии закрыты.