Из Даурии в Монголию

Перед выходом из Даурии в Монголию барон раздал пять мешков с золотыми русскими монетами, каждый в сумму 10 000 рублей, трем командирам полков и двум командирам батарей на расходы по усмотрению начальников частей. Жалованье выплачивалось, как и раньше, дивизионным казначеем по расчету: командир полка и батареи — 40 зол. руб., помощники — 35, командиры сотен — 30, младшие офицеры — 25, все унтер-офицеры — 15, всадники — 15 на двух.

Деньги командирам были выданы без расписок, документов в расходовании их не требовалось — все строилось бароном на этике офицера. На мой ответ барон вспылил: «Вот оттого и сбежали у Вас, что Вы не «завели» людей, которым надо было платить, и Вы бы все знали, что делается». На это рке я вспылил и сказал: «Ваше Превосходительство, я кадровый офицер и не могу подкупать своего солдата». Наступило молчание, барон встал и стал ходить по комнате. Висячая лампа стала качаться, я вдавился еще больше в стену и следил за каждым его жестом, вслушиваясь в тишину, царившую в доме и за домом. Вот-вот, мне казалось, войдут всадники комендантского эскадрона и меня схватят.

Барон остановился передо мной почти вплотную, моя рука невольно потянулась к револьверу, он, видимо, понял мой жест, а может быть, мне показалось, что он заметил это (возможно, что сейчас мне это причудилось при воспоминании), но он быстро отошел от меня, сел на стул в своей позе и сказал: «Передайте 1-ю сотню Цыркулинскому, 4-ю разделите (между полками — так я понял)». — «Слушаюсь, куда прикажете передать обоз?» — «Тоже ему». — «Ваше Превосходительство, зачислите меня в какую-либо часть хоть всадником». — «Чего вы каетесь, я не Богородица, отправляйтесь к Цыркулинскому». Не получая разъяснения, я спрашиваю: «В качестве кого?» — «Советником». Решив до конца все выяснить, я еще задал вопрос: «Ваше Превосходительство, куда назначаете моего помощника по строевой части подполковника Кузнецова и адъютанта штабс-капитана Бенарад- ского?» — «Оставьте при себе».

Только теперь я почувствовал, как я был нервно напряжен, и от истраченной энергии и воли я почувствовал, что стал «обмокать» — почувствовал большую усталость. Спросил, могу ли уйти, и, получив разрешение, все же с осторожностью вышел на улицу и… ахнул. У самых дверей стоял командир 1-й сотни поручик Плясунов, около него я увидел своего вестового с моим конем, а вдоль заборов и домов по обе стороны улицы вся сотня на седлах. Оказалось, что вслед за мной подошла вся сотня к дому барона на случай, если со мной что-либо случится.

Этот случай, конечно, не мог не дойти до барона, но он не давал повода думать иначе. Барон решил поймать моих беглецов и вместе с сим ликвидировать красный отряд комиссара Рая, преграждавшего наш путь в Монголию. Барон с 1-м полком, комендантским и японским эскадронами и с дву-мя батареями повел наступление в лоб на станицу Киру, находившуюся за рекой в предгорьях хребта, а 2-й полк Цыркулинского с моей 1-й сотней пустил через малый хребет в обход станицы. С Цыркулинским у меня всегда были прекрасные отношения (войсковой старшина Оренбургского казачьего войска), и в этой операции мы дрркно дополнили один другого. Перейдя хребет по тропочкам, спустились к речке, сидя в седлах, под сильным огнем красных переправились через нее и захватили с боя станицу, взяв много пленных. Благодаря нашему маневру открылась дорога и барону. Въехав в станицу, он приказал ликвидировать пленных, сам с комендантским эскадроном помчался догонять моих дезертиров, но не настиг — они перешли главный хребет.

Все у кого есть свои собственные интернет сайт, могут заработать в интернете без вложений. Более подробней вы можете узнать перейдя по ссылке.